Все Лучшие Цитаты Виктора Пелевина

Виктор Пелевин – это один из самых известных и уважаемых русских писателей. Его работы проникнуты искрой юмора и глубокими мыслями. Его цитаты до сих пор привлекают внимание и придают нам силы и вдохновения. Подводя итог, можно сказать, что Виктор Пелевин подарил нам великолепные цитаты, которые помогут нам понять мир и проникнуться духом свободы. Поэтому, присоединяйтесь к нам и погрузитесь в мир замечательных цитат Виктора Пелевина.

Я стараюсь любить все живое, поэтому подсчитать количество здесь довольно сложно – любовь это качество.

Истина настолько проста, что за нее даже обидно…

Моя медитация была сеансом сосредоточенного обдумывания бытовых вопросов в не слишком удобной позе.

В жизни вы будете видеть то, что у вас перед глазами, как бы вы ни вертели жопой.

Мнение критиков… От них сложно ожидать каких-то искренних чувств. Они похожи на египетских плакальщиц, чьи слёзы оплачены. И плачут вполсилы как-то.

Свобода выбора, вспомнил Кеша школьную мантру, есть не что иное, как осознанная необходимость сделать его правильно.

В любви начисто отсутствовал смысл. Зато она придавала смысл всему остальному.

Никакого счастья нет, есть только сознание счастья.

Единственное реальное мгновение времени – это «сейчас».

Кеша испуганно сглотнул – и подумал, что стал слишком уж самонадеянным: еще не знает, чем кончится эта история, а уже шэрит, так сказать, шкуру неубитого медведя.

Тоска по новому — это одна из самых мягких форм, которые приобретает в нашей стране суицидальный комплекс.

Бросить литературу — это вовсе не безумный поступок. Безумие — это стать в нашей стране писателем.

Я раньше много путешествовал и в какой-то момент вдруг понял, что, куда бы я ни направлялся, на самом деле я перемещаюсь только по одному пространству и это пространство – я сам.

Только сострадание, только любовь, только личная гигиена…

Это как… вылупиться из яйца… – назад не влупишься!

Любовь, в сущности, возникает в одиночестве, когда рядом нет ее объекта, и направлена она не столько на того или ту, кого любишь, сколько на выстроенный умом образ, слабо связанный с оригиналом.

А что, собственно, еще может делать женщина? Только дразнить, соблазнять и тревожить. Женщина все делает правильно, все и всегда – просто мы, мужчины, слишком быстро устаем… Такая уж у нас физиология.

Жизнь очень странно устроена. Чтобы вылезти из колодца, надо в него упасть.

Бывает, когда кажется, что вот-вот поймешь что-то важное. Это как свист пули или гул самолета. Если ты их слышишь, значит, они пролетели мимо.

В разном возрасте счастье имеет разный вкус…

Чтобы спасти тонущего, недостаточно протянуть руку – надо, чтобы он в ответ подал свою.

Всё, чем занимаются люди, настолько безобразно, что нет никакой разницы, на чьей ты стороне.

Для бегства нужно твердо знать не то, куда бежишь, а откуда.

Телевизор – это просто маленькое прозрачное окошко в трубе духовного мусоропровода.

Люди – это специфический класс мелких бесов, питающихся чужой болью.

Человек считает себя Богом, и он прав, потому что Бог в нем есть. Считает себя свиньей – и опять прав, потому что свинья в нем тоже есть. Но человек очень ошибается, когда принимает свою внутреннюю свинью за Бога.

Люди принимают решения на основе прецедентов и опыта. Человек – это просто инструмент приложения культуры к реальности.

Вера, которую не разделяет никто, называется шизофренией.

Я постараюсь объяснить, что такое Пустота. Только слушайте очень внимательно. Итак. (Молчит). Вот только что вы ее видели. Вот это она и есть.

Самое страшное мистическое путешествие в жизни – это когда маленький ночью идешь в туалет.

Ассортимент был большой, но какой-то второсортный, как на выборах.

Человеку не нужно трех сосен, чтобы заблудиться, – ему достаточно двух существительных.

Жизнь – это узкая полоска между огнем страдания и призраком кайфа, где бежит, завывая от ужаса, так называемый свободный человек. И весь этот коридор – только у него в голове.

Изменение в самоосознании касалось смысла жизни: он подумал, что люди способны только говорить о нем, а вот ощутить смысл жизни так же, как ветер или холод, они не могут.

Не является ли слово «смерть» обозначением того, что непрерывно происходит с нами в жизни? Не является ли жизнь умиранием, а смерть — его концом?

Хочешь быть счастлив в любви – никогда про это не думай.

Когда я пишу какой-нибудь текст, я двигаюсь на ощупь, именно в этом для меня заключена прелесть этого занятия, это как прогулка в ночном лесу, когда не знаешь, что произойдёт через час.

Мы живем в эпоху, когда все настолько ясно, что спорить о чем-то с пеной у рта можно разве что в телестудии за деньги.

Человек привык видеть дьявола везде, кроме зеркала и телевизора.

У величайших книг мало читателей, потому что их чтение требует усилия.

В наше время люди узнают о том, что они думают, по телевизору.

Россия, в сущности, тоже страна восходящего солнца – хотя бы потому, что оно над ней так ни разу по-настоящему и не взошло до конца.

Жила Россия своим умом тысячу лет, и неплохо выходило, достаточно на карту мира посмотреть.

Тоска по новому — это одна из самых мягких форм, которые приобретает в нашей стране суицидальный комплекс.

Все мы в этой жизни дремлем. А просыпаемся лишь с ее концом.

У меня дома есть боксёрская груша в форме мужского торса. Когда я пишу, он играет в этом процессе настолько важную роль (вместе с тем, я бы не хотел вдаваться в подробности), что я воспринимаю его как соавтора.

Вы пытаетесь осветить мир карманным фонариком.

И улыбайся всем как можно шире – они должны быть уверены, что ты холодная лицемерная сволочь.

Миром правит не тайная ложа, а явная лажа.

Когда не думаешь, многое становится ясно.

По долгому опыту общения с солдатней я знал, что бесстыжее обсуждение интимных сторон жизни в низших классах общества выполняет примерно ту же функцию, что разговор о погоде в высших.

Люди требуют тащить их из дерьма на буксире, чтобы было кого обвинить в неудаче.

Память уверяет нас, что вчерашний день действительно был, но как знать, не появилась ли вся эта память с первым утренним лучом?

Настоящее искусство тем-то и отличается от подделок, что умеет найти путь к самому загрубевшему сердцу и способно на секунду поднять в небеса, в мир полной и ничем не стесненной свободы безнадежнейшую из жертв всемирного инфернального транса.

В детстве счастлив потому, что думаешь так, вспоминая его.

Наше общество напоминает мне организм, в котором функции мозга взяла на себя раковая опухоль.

Мы просто покорные дрессированные зомби, бездумно жрущие с утра до вечера свой мусорный инфокорм.

Что самое важное для писателя? Это иметь злобное, омраченное, ревнивое и завистливое эго. Если оно есть, то всё остальное приложится.

В определённом смысле все мои книги детские.

Мы живы до тех пор, пока у нас есть надежда. А если ты ее потерял, ни в коем случае не позволяй себе догадаться об этом.

Все прекрасное, что может быть в человеке, недоступно другим, потому что по-настоящему оно недоступно даже тому, в ком оно есть.

Ты думал, системе нужны солисты? Ей нужен хрюкающий хор.

Смайлик – это визуальный дезодорант. Его обычно ставят, когда юзеру кажется, что от него плохо пахнет. И он хочет гарантированно пахнуть хорошо.

Что самое важное для писателя? Это иметь злобное, омраченное, ревнивое и завистливое эго. Если оно есть, то всё остальное приложится.

И действительно, все упирается в деньги — потому что деньги давно уперлись сами в себя, а остальное запрещено.

Весь этот мир — это анекдот, который Господь Бог рассказал самому себе.

Окончательную правду русскому человеку всегда сообщают матом.

Все дело в том, что мы постоянно отправляемся в путешествие, которое закончилось за секунду до того, как мы успели выехать.

Этот или наш мир непонятен никому. Мудрецы ошибаются чаще, чем остальной люд.

Дождь пошел снова, и по лужам поплыли пузыри, подобные нашим мыслям, надеждам и судьбам; летевший со стороны леса ветер доносил первые летние запахи, полные невыразимой свежести и словно обещающие что-то такое, чего еще не было никогда.

Слышал ли я хлопок одной ладони? Много раз в детстве, когда мама шлепала меня по попке. Я думаю, что поэтому и стал буддистом.

Было нечего надеть, стало некуда носить.

Вся жизнь существует один миг. Вот именно тот, который происходит сейчас. Это и есть бесценное сокровище.

У нас политическая корректность развивается в том направлении, что воров и бандитов нельзя будет называть ворами и бандитами.

Собственно, ночным мотыльком становишься именно в тот момент, когда понимаешь, какая вокруг тьма.

Так уж устроен этот мир, что на все вопросы приходится отвечать посреди горящего дома.

Желания – они как крысы, скребущиеся в темноте. Только включишь свет, только удостоверишься в их действительном присутствии, как они тут же убегают прочь.

Бывает красота, которая очевидна, общепринята и вызывает скорее рыночные, чем личные чувства.

Кеша наконец просунул палец под стринги. Сначала один. Потом второй. Потом третий – словно это было циничное и спаянное нацменьшинство, организованно переселяющееся в теплое местечко.

Бывает, что человек пытается сам решить какую-то проблему, хотя она решена уже тысячи лет назад. А он просто об этом не знает. Или не понимает, что это именно его проблема.

Когда танцуешь на острие иглы реальности, главное – аккуратно попасть в вену.

Я не уверен, что это правильный поступок – здесь родиться в форме человека.

Я в своё время придумал, как мне кажется, удачное определение истории — правда, по-английски.. Оно мне безумно нравится.

О чем вся великая русская классика? Об абсолютной невыносимости российской жизни в любом ее аспекте. И все. Ничего больше там нет. А мир хавает. И просит еще.

Интернет не является пространством свободы. Пространством свободы может являться только ум. Все то, во что помещают ум, становится его тюрьмой.

Пока бабочка может летать, совершенно неважно, насколько изношены ее крылья. А если бабочка не может летать, бабочки больше нет.

Россия для меня — это тип ума, который во мне сформировался. Поэтому уехать из России я могу только на время сна без сновидений. Ну и когда я ни о чём не думаю.