На протяжении всего произведения Николай Гоголь проявляет глубокое понимание жизни и позволяет нам погрузиться в мир душевных переживаний. В книге «Шинель» присутствуют многочисленные цитаты, в которых автор отражает свои мысли и представляет нам много мудрости и истины. Ниже представлены некоторые из самых запоминающихся цитат из книги «Шинель» Николая Гоголя.
Имя его было Акакий Акакиевич.
чиновник нельзя сказать чтобы очень замечательный, низенького роста, несколько рябоват, несколько рыжеват, несколько даже на вид подслеповат, с небольшой лысиной на лбу, с морщинами по обеим сторонам щек и цветом лица что называется геморроидальным…
Он просто не знал, как ему быть, куда деть руки, ноги и всю фигуру свою.
Ну уж эти французы! что и говорить, уж ежели захотят что-нибудь того, так уж точно того…
Как много в человеке бесчеловечья.
Фамилия чиновника была Башмачкин.
Ведь нельзя же залезть в душу человеку и узнать всё, что он ни думает..
Выслужил он пряжку в петлицу, да нажил геморой в поясницу.
Оставался в том приятном положении, лучше которого и не выдумаешь для русского человека, то есть, когда сам ни о чем не думаешь, а между тем мысли сами лезут в голову, одна другой приятнее.
Теперь уже всякой частный человек считает в лице своем оскорбленным всё общество.
Сострадание было ему не чуждо; его сердцу были доступны многие добрые движения, несмотря на то что чин весьма часто мешал им обнаруживаться..
Ветер, по петербургскому обычаю, дул на него со всех четырех сторон, из всех переулков.
В полиции сделано было распоряжение поймать мертвеца во что бы то ни стало, живого или мертвого.
Исчезло и скрылось существо, никем не защищенное, никому не дорогое, ни для кого не интересное.
Шампанское сообщило ему расположение к разным экстренностям…
Ребенка окрестили, причем он заплакал и сделал такую гримасу, как будто бы предчувствовал, что будет титулярный советник.
Ничего нет сердитее всякого рода департаментов, полков, канцелярий и, словом, всякого рода должностных сословий. Теперь уже всякой частный человек считает в лице своем оскорбленным всё общество.
Что касается до чина (ибо у нас прежде всего нужно объявить чин)
Виноват петербургский климат.
В департаменте не оказывалось к нему никакого уважения.
Ведь нельзя же залезть в душу человеку и узнать всё, что он ни думает.
И закрывал себя рукою бедный молодой человек, и много раз содрогался он потом на веку своем, видя, как много в человеке бесчеловечья, как много скрыто свирепой грубости в утонченной, образованной светскости, и, Боже! даже в том человеке, которого свет признает благородным и честным…
Мало сказать: он служил ревностно, – нет, он служил с любовью.
Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?
Всегда найдется такой круг людей, для которых незначительное в глазах прочих есть уже значительное…
Вне этого переписыванья, казалось, для него ничего не существовало.
Нужно знать, что Акакий Акакиевич изъяснялся большею частью предлогами, наречиями и, наконец, такими частицами, которые решительно не имеют никакого значения.
Как много в человеке бесчеловечья, как много скрыто свирепой грубости в утончённой, образованной светскости и, боже! даже в том человеке, которого свет признаёт благородным и честным…
Как же новую? Ведь у меня и денег на это нет.
Акакий Акакиевич не предавался никакому развлечению.
